Книга кировоградского поэта Валерия Сиднина вышла совсем недавно. В издательстве «Факт» (совместно с АУП), в серии «Зона Овидия». Что уже определенно настраивает искушенного читателя на встречу с поэтом, сродни талантливому греческому классику. А её название — «улитка на лезвии» — так уж вовсе восходит к «Лезвию бритвы» вкупе с «Улиткой на траве».

Это, во-первых, говорит о вкусах автора, во-вторых, о времени, которое вынесло к нашему берегу эти произведения и которому, безусловно, принадлежит он сам. К тому же, строчные литеры в названии, в самих стихах плюс авторская пунктуация (то есть почти полное отсутствие таковой) говорят о привязанности В.Сиднина к андеграундной контркультуре. Её самые сильные «подземные» толчки, как известно, пришлись на 70-80-е годы прошлого столетия. Именно в это время выплескивалась и/или клокотала под спудом поэтическая магма, слитки и окалины которой попали в данное издание.

По ходу движения «улитки по лезвию», т.е. по ходу чтения понимаешь, что матовым шлейфом за нею тянутся Аксенов и Иосиф Бродский, Александр Галич и Владимир Высоцкий, Леонид Бородин и Сергей Гандлевский, Габриэль Маркес и Карлос Кастанеда. Сиднинская «улитка» до избытка напитана их «нектаром» — настроениями, интонациями, версификационными и синтаксическими моделями.

Разрабатываемое автором поэтическое пространство, увы, не многомерно. Судя по данной книге, его герой постоянно находится в грубом, несправедливом, подавляющем его мире. Пытаясь сопротивляться в одиночку только по линии «психе» или противостоять лишь интеллектуально, он (автор) разрушается вместе с ним, попадая в ловушки этого сурового и трагичного мира. Ибо «рацио», к сожалению, еще застит Валерию Божественный Свет, несущий ему и миру христианские ценности. Быть может, поэт и понимает, что его интеллект — это всего лишь орудие, средство, инструмент познания тонкой материи, но ему не достает силы сделать следующий шаг — признать, что миром движет Любовь. Всепрощающая. Всепобеждающая.

Похоже, Валерий еще не нашел, не выстроил в себе Божественную вертикаль и не воспользовался лестницей, подставленной нам Иаковом. Его внутренняя борьба пока ещё не сродни той борьбе, которую вел Иаков с Богом, взыскуя Его. Но, если за это библейский герой в награду получил видение тонкого мира — лестницы, соединяющей Землю и Небо, наш современник, на свою беду, от грешного мира и собственного подсознания — провокацию, неверие, страх, склонность к суициду.

Если же поэт попытается освободить свою уязвимую душу из-под хрупкой ракушки-интелекта навстречу Духу, его стихи зазвучат с новой силой. А пока что издёвка, карикатура, ирония, отчаяние и безысходность, пластаясь меж болезненно-вычурных метафор и метонимий, по закону перехода количества в качество, превращаются в агрессивную взрывоопасную смесь.

В данной книге, безусловно, есть внутренний нерв, который способен удержать внимание читателя. Достало бы ему желания и благоразумия преодолеть «щемящее безумие во дни необратимости чумных метаморфоз». Читатель при этом может воспользоваться схемой, предложенной самим автором, и войти в книгу и пожить в ней так:

люди заходят в жизнь как в вагон метро
чуть потолкаются и протрясутся с тобою впритирку
несколько остановок
схема его устроена хоть незатейливо но мудро
кольцевая и радиальные — вот и все основы
и центробежная с центростремительной всего лишь две
эти силы как-то так управляются со всею неразберихой
то занесет за ясенево то за савёлово и в картофельной ботве
тары-бары разводишь с какой-нибудь бабкою-бабарихой...

И все же, дойдя до точки опрокидывания, где «ни Царских врат, ни Валаам, ни спален не уберечь и не спасти от скверны», где «всё — на обоссанье-осмеянье», Валерий нашел в себе силы вздохнуть молитвенно: «...хоть Ты, Единственный, прости и Верный».

Я знаком с Валерием уже более четверти века. Со студенческих лет и доныне со вниманием отношусь к его художественному поиску. Когда-то и мне импонировал его «эпатаж и кураж», настоянный на «байроническом сплине», дешёвом портвейне и тайном диссидентстве.

Может, сегодня стихи Сиднина придутся по вкусу двадцатилетним? Тем, кому «в кайф» своеобразный литературный пирсинг. Тем, кто сейчас без оглядки поднимается на пик Нигилизма. Тем, кто еще не определился в системе координат: Пространство — Время, Жизнь — Смерть, Человек — Бог, Земля — Вселенная.

Может, его «улитка» станет предметом пристального взора исследователей современной поэзии, учёных-литературоведов, историков литературы? Или для тех, кто изучает психологию творчества? В любом случае и вне сомнений, она интересна, неординарна. Своими метафорами, аллитерациями, подтекстами, мыслеформами, риторикой. Своей внутренней драмой. Тем, как поэт пропускает через себя жутковатый опыт последней четверти ХХ века.

Обидно, что книга эта опоздала с выходом. Лет эдак на двадцать. Когда еще нужно было раскачивать заржавленную трибуну соцреализма. А вместе с ней — «общественное сознание» читающей советской публики. И горько, что такой талантливый поэт по пояс врос в ту эпоху, с которой уже можно было бы с улыбкой распрощаться, как с ушедшей молодостью. И с высоты нового опыта посмотреть на мир. В светоносные Небеса. В глубины Логоса.

Роман Любарский