— 1-
Глаза азалий — в поле зрения.
Дизайн — лишился подозрения,
А кожа прокаженных — зуда.
А вот — Искариот,
но — не Иуда.
Легко летит по зыбким дюнам лет
с повязкой ветра на бедре атлет,
и, разомкнув уста на вираже,
он изрыгает выраже-
ни я, ни он
не обойдем закон
земного притяже-
ни-я...

-2-
Виноградная синяя гроздь.
Жар от сухой земли.
В стену вгрызается ржавый гвоздь.
Комнатные цветы сожгли.
Память — бело-зеленый мрамор.
Тесные лабиринты слов.
Ева — тайна ребра Адама.
Утро — девственный крик петухов.
Первые почки — нежнейшее ложе.
Солнце — в сочном огне помидор.
Твоя рука золотится кожей...
За белой бронею штор.

— 3-
В заплатах латы.
Ландыш — ломок.
Налипли липовые зори.
Из кубиков-головоломок
мы строим общий
лепрозорий.

— 4-
Первые были смелее вторых.
Били четвертые третьих ногами.
Пятые разряжали в своих
Черные наградные наганы.
Тихо седьмые снимали шестых,
Громко причмокивая губами.
...Бродят меж нами тени их,
Сталкивая тугими лбами.

— 5-
Небеса — словно крашены хной.
За душою — хоть всю ночь шарь.
Лишь под утро из окна надо мной
Вылетает золотой шар.
Я за ним — будто вышиб дно.
По глазам полоснул свет...
То ль темно, то ль мучительно
Прожил день. Или сорок лет?..

— 6-
Параллели ни на грамм
не уходят в сторону.
Пуст параллелограмм,
биссектрисами обворованный.
Медианы скорбят в равнобедренном.
Ось ординат — грустна.
В параболу строятся медленно
сколки Третьего сна.
Системе нужна кульминация —
подвиг или позыв?..
Но кто же отважится, нация,
на демографический взрыв?

— 7-
На черных аистах небо распято.
Не выбелен в срок журавлиный клин.
И плачут сиринами орлята
На грязных ладонях речных долин.
И ржут аж под Жашковом белые кони.
И — белый пар из влажных ноздрей.
И кто-то сирый в немом поклоне
Стоит у запертых в полдень дверей,
Где сохнут под крышей пучки полыни,
Где сонно сползает с порога тень.

Черная стая небо покинет,
А белая будет цвести сирень?..

© Роман Любарский
Фото: кадр из фильма «Тёмные лабиринты прошлого»