Искорёжены взрывом и обуглены ели.
Костерок на привале беспрестанно чадит.
Мы присядем с тобой
на сырые шинели,
и морзянку лесную
дятел нам простучит.

Что же там, впереди,
за заснеженной далью,
где нам в первой атаке
первой кровью пролиться?
Озаряются лица
суровой печалью…
Ждет родная земля впереди:
— Приходи… Приходи…

Наши мысли горьки,
тяжелы наши думы.
их развеет комбат –
наш господь, наш отец:
— Эй! вы черти, славяне,
не люблю я угрюмых!
Бой еще впереди,
впереди еще сталь и свинец.

У него на груди
ордена и медали,
две скрещенных винтовки
у него на петлицах.
Озаряются лица
суровой печалью.
Полыхает вдали
огневая зарница.

Прозвучала команда.
И качнулась колонна.
Снова режет плечо автомат.
Остается до боя
один переход батальона.
Хмуро брезжит вдали
девятнадцатый март.

Что же там, впереди,
за заснеженной далью,
где нам в первой атаке
первой кровью пролиться?
Озаряются лица
суровой печалью…
Ждет родная земля впереди:
— Приходи… Приходи…