* * *
Ни памятки,
ни семени,
ни глотка,
из дальнего,
из прошлого —
ни-че-го.
Лишь лицо в сиянии
легкого платка,
слово в оперении
легче птичьего.
А тому — далекому —
двадцать лет,
десять лет — тому,
не-за-бытому...

Ворону залетному,
ненасытному,
в памяти моей
места нет.
Я гоню его —
он вздымает грай.
Он клюет росу —
жемчуг колотый.

Я молю грозу:
"По-ка-рай!”
Небеса в ответ
дышат холодом.
Я сотру росу —
ту, из памяти,
принесу и хлеб
и вино в твой дом,
вытру нервно лоб
от испарины.
И пойду назад
по крутой тропе.

Не зови — меня
на порог не вернуть...
То ли конюх пел,
то ли конь храпел,
черный ворон взлетел —
указал мне путь.